Чучело зайца

У жирафа неправдоподобно длинная шея. И томные глаза семнадцатилетней красавицы. А норка, по моим невежественным представлениям, должна быть побольше, раза в три. А эту замечательную пушистую вальяжную рысь я хочу унести домой… Вот только куда ее пристроить? Теперь начинаю понимать новых русских, которые строят особняки, для того чтобы разместить свои охотничьи трофеи.

Россия, ворвавшись в капитализм, держит нос по ветру: любое модное западное веяние тут же перенимается. Вспомните недавнее прошлое: советскими охотниками двигали азарт и желание поесть. Слово «сафари» в восьмидесятые обозначало разновидность женского платья, и только. А речь о том, чтобы махнуть в Африку за антилопой или в Арктику за белым медведем, могла идти только в приключенческих романах, но никак не у охотничьего костра.

Зато сейчас специализированные, и не только, издания пестрят объявлениями: «Трофейная охота с профессионалами! Погружение к белым акулам! Восхождение к голубым баранам!» Все эти охотничьи и рыболовные туры пользуются в России ажиотажным спросом. Из песни, как говорится, слова не выкинешь, но фраза «Идет охота на волков, идет охота!» несколько устарела. Россия — родина слонов, чтоб вы знали!

Теперь охотникам уже недостаточно сфотографироваться рядом со своей жертвой и вкусить крокодильего шашлычка. Всю эту красотищу хочется перетащить домой, чтобы было чем хвастаться перед друзьями-олигархами.

— Я медведя завалил!

— А я — носорога! У него рог, как сабля!

И если раньше желающие могли найти местного умельца-егеря, который за небольшую плату набивал глухаря опилками и прибивал его к сосновой ветке, то сейчас требуется сервис совершенно другого уровня. Мирового.

Спрос породил предложение. Небольшой кооператив «Таксидермист» появился аж в 1988 году и, благополучно пережив «бурю и натиск» сумасшедших перестроечных и постперестроечных лет, превратился в студию таксидермии «Владимiръ Сухаревъ», базирующуюся сразу в двух столицах.

Родом из детства

Многие ли из нас сохранили в памяти детские впечатления? А кто воплотил в жизнь ребячьи мечты? То-то же. Обстоятельства, родители, семья… Случай Сухарева — уникальный. Совпало всё: мечта, подкрепленная несомненным талантом, трудолюбием и настойчивостью, стала явью. Более того — превратилась в прибыльный бизнес.

А начиналось это в далекие семидесятые. Отец Владимира Анатольевича, кадровый военный, служил тогда в Туркмении и был заядлым охотником. Владимиру до слез было жалко красавцев-селезней, переливающиеся разноцветные головы которых отрубали и выбрасывали за ненадобностью. Другой отправной точкой для будущего таксидермиста стал… пластилин. «Раз обнаружив, что на свете есть такое чудесное вещество, я уже не выпускал его из рук, — говорит Владимир. — До сих пор я все свои идеи воплощаю в пластилине, и только потом создается чучело». В общем, перефразируя американскую идиому, можно сказать: этот человек вылепил себя сам. Себя и свой бизнес.

Первое чучело Владимир изготовил в 16 лет, увидев, как орнитолог снимает шкурку с чайки. Свою третью работу он принес в Красноводский национальный заповедник, и его немедленно приняли на работу лаборантом-таксидермистом. Два года Володя делал чучела в Туркмении, а потом семья переехала в Ленинград.

Законы роста

Следующим шагом на пути освоения профессии стал музей Зоологического института РАН. Восемь лет Владимир проработал под началом главного таксидермиста СССР, автора многочисленных монографий и законодателя мод Михаила Заславского. «Это мы вместе с Михаилом Абрамовичем около чучела знаменитого мамонтенка Димы — моя работа, — Сухарев показывает старую фотографию и продолжает. — По-настоящему всю коллекцию надо бы создать заново. Музей должен отбирать лучшее, а лучшее получается, когда делаешь одного и того же зверя 4–5 раз. Может, и надо было бы остаться в музее, работать над коллекцией…»

Но тогда, в 1982 году, Сухарев четко понимал: этот этап пройден; застрять здесь — значит остановиться в развитии. Превратившись из ученика в профессионала, Владимир уже сам делился секретами мастерства. Кому-то такая ситуация показалась бы идеальной: работа в академическом учреждении северной столицы, возможность карьерного роста, нетрудные «левые» деньги на частных заказах... Но престиж и стабильность не были для Сухарева самоцелью: «Я просто вырос. Вырос и ушел. И от меня уходят, когда чувствуют, что способны на что-то большее, чем работа на хозяина. Это не трагедия, это законы роста».

А судьба не дала ему свернуть с намеченного пути: перебивавшийся случайными заработками Сухарев вдруг получил приглашение оформить музейную коллекцию от Красноводского заповедника. За три года Владимир практически в одиночку создал основу экспозиции. Сейчас этот музей — лучший в Туркмении.

Когда грянула перестройка, Сухарев уже «созрел» для собственного дела. Кооперативное движение было сродни золотой лихорадке, но у Владимира еще тогда была твердая установка: деньги — не главное. «Иногда я проигрывал в экономическом плане, но предприятие неуклонно разрасталось: кооператив, ТОО, ООО... Думаю, это происходило из-за верно избранных приоритетов: если вы любите свое дело и постоянно совершенствуетесь, тратя на это последние деньги, ваша тактика оправдает себя. Не сразу, но обязательно. Не случайно все больше заказчиков предпочитают работать с нами, а не с частными таксидермистами, — качество говорит само за себя».

Специфика бизнеса

Помня о поставленной редактором задаче, пытаюсь выяснить, как стать таксидермическим бизнесменом. И задаю традиционные вопросы: «А какова цена входа в бизнес? А сколько нужно шпателей, аэрографов, манекенов, ниточек и булавочек? А где взять работников? А когда все окупится?» Переждав град вопросов, Сухарев улыбается: «Если б все было так просто! Мой приятель-бизнесмен, понаблюдав, как работает моя студия, тоже решил «вложить капитал» и заняться изготовлением чучел. Накупил станков, нанял людей, набрал заказов, и… все это предприятие лопнуло через пару месяцев».

В бизнес Сухарева никто не вкладывал инвестиций. Единственный капитал, которым он владел, было его мастерство. И действовал он, как лиса в детской сказке: продал курочку — купил уточку, продал уточку — купил гусочку, пока не вышел на сегодняшний уровень.

По глубокому убеждению Сухарева, таксидермия — не ремесло, а искусство. Можно, конечно, научиться аккуратно снимать шкурку, выделывать ее и набивать, как Бог на душу положит. «Такими вот уродцами переполнены провинциальные музеи, да и многие магазины, — с грустью говорит Владимир. — Иногда смотришь, и сердце кровью обливается: ну просто издевательство над животными. Кстати, на соревнованиях по таксидермии есть правило: к участию в конкурсе не допускаются чучела, унижающие достоинство животных».

Так вот, первая проблема, которая встает перед человеком, решившим открыть «чучельную» мастерскую, — это кадры. «Ни в России, ни на Западе не существует специального таксидермического образования, — поясняет Сухарев. — В Америке есть полуторамесячные платные курсы при студиях, в России же учеников, по моим сведениям, принимает только наша». Большинство коллег Сухарева — народ закрытый, и пустить ученика, «чужого», возможного конкурента, в святая святых — рабочий цех, поведать ему свои секреты — ни за что! У Владимира другая установка, но об этом чуть позже.

Итак, народ в эту профессию приходит самый разный. Повара, сварщики, егеря, люди с высшим образованием… «Институты, корочки — не суть, — признается Владимир, который получил диплом биолога-охотоведа, уже будучи владельцем таксидермической фирмы. — Вот, например, начальник цеха крупных зверей, старший мастер Иван Щербий раньше был полковником, артиллеристом, пришел сюда на должность завхоза, присмотрелся к нашей работе, увлекся и стал настоящим профессионалом».

Разумеется, хорошо бы иметь навыки художника, скульптора, портного, скорняка. Но и это, опять-таки, не главное. «Всему можно научиться, а вот любить зверя, чувствовать его изнутри, влезть, так сказать, в его одежку — не каждому дано. А иначе никогда не поймешь, как должна лечь шкура, не сможешь добиться правильного силуэта. Без этого ты не мастер, в лучшем случае — штамповщик, ремесленник». Чтобы подобрать среду обитания для чучела (камни, дерево, траву, мох), необходимо изучать места обитания, образ жизни зверя. Для динамических композиций с несколькими чучелами (лисица ловит фазана, волки нападают на зубра) надо знать повадки животных, наблюдать живую натуру. «Желание и талант — вот две составляющие настоящего таксидермиста», — подводит итог Сухарев.

Набрать и обучить хорошую команду — полдела. Но вы едва ли сможете завести машину, если в ней нет мотора. В нашем случае таковым является сам генеральный директор — Владимир Анатольевич Сухарев.