Чучело зайца

Профессиональный любитель

Сегодня Владимиру просто некогда делать чучела: он генеральный директор сразу четырех предприятий, на которых работает около 60 человек. Но без его деятельного участия творческий процесс в мастерской просто угас бы. Во-первых, большинство идей, воплощаемых в студии, рождены Сухаревым: «Я продумываю композицию: позу, подиум, детали, выполняю ее в пластилине, а потом уже ею занимаются мастера». Директор проводит в студии все время, если не в командировке: строго следит за качеством исполнения (при мне с готового волка стягивали шкуру — Сухарев забраковал), поясняет тонкости исполнения того или иного заказа, используя для наглядности любимый пластилин. «А недавно сделал чучело голубой сороки, — показывает Сухарев, — объяснял ученице, как работать с птицами».

Во-вторых, основа чучел — манекены, они являются авторской работой Сухарева. Всю технологию Владимир придумал сам, и без его участия процесс не состоится. Сначала Сухарев лепит из пластилина фигуру с анатомическим соответствием в полную величину. Лепка — это наивысший уровень владения профессией. Сухарев пытался приглашать скульпторов, но из этого ничего не вышло: не чувствуют они зверя. Следующий этап — снятие матрицы, затем в нее заливается пенопласт. Производство манекенов поставлено на поток (впервые в России), и сейчас это уже отдельное предприятие — «Т-Комплект».

— С появлением манекена (а это произошло чуть более полувека назад в Америке) таксидермия совершила гигантский скачок в своем развитии, — говорит исполнительный директор «Т-Комплекта» Игорь Демченко. — Он удобен в работе, его легко переделать, изменить позу животного.

Помимо манекенов, «Т-комплект» занимается изготовлением искусственных глаз, челюстей, языков, а также поставками из-за рубежа инструментов, химикатов и комплектующих. «Я сам у себя покупаю манекены и комплектующие!» — смеется гендиректор обоих предприятий. Несмотря на отсутствие специального образования, Сухарев, как когда-то лесковский Левша, и в области оптики совершил открытие, заткнув за пояс Запад. Его ноу-хау, за которое он получил патент, — эксклюзивные глаза со светоотражающим эффектом. Как живые, правда!

Современные технологии творят чудеса. На самом деле таксидермия — достаточно молодой бизнес. То есть чучела в России начали делать еще в XVIII веке — наверное, все знают про собаку и лошадь Петра I, которые в Зоологическом институте хранятся, — но XX век привнес столько нового!

— Когда в 1995 году мне в руки попал американский каталог манекенов и комплектующих, я был поражен: не знал, что такое существует, — вспоминает Сухарев. — А когда через два года впервые поехал на чемпионат мира в США и увидел все это… Просто потерял дар речи. Тем не менее получил за своего волка, наугад взятого из студии, диплом второй степени. А моя рысь в 1999 году заняла третье место.

В обоих случаях американцы обращали внимание на оригинальную и продуманную композицию, а также на необычайную живость экспонатов. Западные модели добротны, сделаны, что называется, на совесть и… лишены изящества, красоты и натуралистичности, которые отличают работы Сухарева. «Этому есть объяснение, — размышляет Владимир. — Несмотря на то, что я — бизнесмен, профессионал, в душе остался любителем. Мне всегда интересно заниматься новым зверем, я постоянно нахожусь в поиске. Без творческого начала таксидермический бизнес умрет».

Состоятельные москвичи как двигатель торговли

Сухарев — гендиректор четырех предприятий: двух студий таксидермии — в Питере и в Москве, «Т-Комплекта» и ООО «Владимир Сухарев «Издательский дом».

— Появилось столько заказчиков из Москвы, что пришлось организовывать там такую же студию: это выгоднее, чем возить заказы туда-сюда. В столице стало больше состоятельных людей, и бизнес разросся, хотя мы не прилагали к этому никаких усилий, только качественно работали. Единственный минус — я практически живу в поезде.

Что касается изготовления манекенов, то у меня возник вопрос: не наступает ли Сухарев на горло собственному бизнесу? Ведь покупая его продукцию, конкуренты будут гораздо быстрее и качественнее работать. Но этого Владимир не боится: «Сильному не страшно! Мы своих клиентов не упустим. А то, что коллег будет больше, — это я только приветствую. В США около 10 тысяч профессионалов и 50 тысяч любителей, а в России и тысячи не наберется, при таком-то разнообразии климатических зон и животных!»

Двадцать человек в питерской студии и пятнадцать в московской не успевают выполнять поступающие заказы, не говоря уже о том, чтобы делать что-нибудь на свой вкус. «В нашем бизнесе деньги «медленные», — говорит Сухарев. — Одно чучело изготовляется от 3–5 дней до полугода. Надо выделать шкуру (этим занимаются в специальном цеху), создать или купить за границей манекен. Затем на него надевается шкура, когда она высыхает, ее «доводят» (подкрашивают и т. д.), придумывается подиум. Хорошо, если это небольшой зверь или птица, и манекен для него есть. А вот представьте — скоро нам привезут шкуру носорога…»

Чучелами-великанами таксидермистов не удивишь. «В прошлом году мы делали чучело камчатского лося, — рассказывает Юлия Маликова, мастер студии. — Так вызывали подъемный кран, чтобы вытащить его через окно. Видите, стеклопакеты со специальными воротцами». По словам Сухарева, мастера могут выполнить любой заказ: «Разве что червячков и блошек игнорируем. Но если вам уж так захочется, можем изготовить пластмассовую копию. Будет как живой!»

Музей вместо зоопарка?

Вы знаете, что каждый день в мире исчезает несколько видов зверей и птиц, не говоря о бабочках? «Странствующий голубь был самой многочисленной птицей в Америке еще 150 лет назад, — говорит Владимир. — А сейчас он — только в музее в виде чучела». Таксидермия — единственный способ сохранить и донести до потомков существующее на сегодняшний день многообразие. Если экспонаты должным образом хранить — чистить пылесосом, обрабатывать репеллентами, оберегать от прямых солнечных лучей и перепадов температуры, поддерживать в помещении средненизкую влажность, — то они переживут не одно поколение, как анаконда петровских времен.

Не удержавшись, спрашиваю: «А дома у вас, наверное, целая анфилада трофейных комнат?» «Нет, — отвечает Сухарев. — Для этого музеи есть, туда надо ходить. Я, кстати, со своей женой как раз в Зоологическом институте познакомился — у чучела мамонта. А дома у меня всего две памятные вещи — глухарь, первый трофей сына, и мандаринка — утка Приморья».

На последний, традиционный вопрос — планы — Сухарев вздыхает:

— Упорядочить надо хозяйство, работу наладить более эффективную. По секрету скажу: бизнесмен из меня неважный. Мы растем, и мне кажется, что сейчас уже непотопляемы: машина заведена и работает почти без сбоев. Но у этой медали есть и оборотная сторона: народу под моим началом все больше, а как со всем этим управиться… Вот книжек накупил умных по экономике — читать буду, учиться. Надо же когда-то начинать!