На чистую воду

Принято считать, что коммерциализация ноу-хау — слабое место изобретателя. Небольшая подмосковная компания из Ивантеевки почти четырнадцать лет «варила» внутри себя технологии, прежде чем закончила разработку, которую сочла достойной широкого применения.

Генеральный директор «Водных технологий» Владимир Степанов — выходец из того самого советского НИИ, который разрабатывал проект века по переброске сибирских рек в Среднюю Азию — с конца 1960-х и вплоть до момента в 1986 году, когда эта масштабная идея была похоронена. Впрочем, это не он ломал голову, как поворачивать вспять 27 кубокилометров воды в год, — он преимущественно занимался разработкой технических средств очистки и опреснения воды. Во времена СССР эта тема тоже считалась приоритетной, поскольку 80% сельских жителей было вынуждено употреблять неблагоприятную для здоровья воду, а статистика была удручающей: в регионах, где наблюдалась повышенная минерализация воды, продолжительность жизни населения иной раз была на 16–18 лет ниже, чем в среднем по стране. Сейчас проблема стоит не менее остро, но на федеральном уровне по этому поводу, похоже, мало кто «удручается».

Да и безо всякой статистики Степанов насмотрелся во время своих многочисленных командировок по стране, что творит «плохая» вода.

— Запомнился один молдавский совхоз, где в 1970-х мы ставили электродиализную опреснительную установку, — говорит он. — Вода там была с таким высоким содержанием фтора, что местные жители шутили, будто легко узнаґют своих земляков — в каком бы уголке страны ни встретили — по зубам черного цвета. Люди еще старались худо-бедно обходиться вином, благо оно в тех местах в изобилии, а скот… Все, на что были способны тамошние коровы при таком водопое за свою недолгую жизнь, — это три отёла вместо обычных восьми. Затем у них разбухали суставы, и они обезноживали. Так что вода — категория не только социальная, но и экономическая.

Мутные воды

В 1990-м, когда стало можно, Владимир Степанов открыл собственную фирму, специализирующуюся на очистке воды. И вовремя: последующие несколько лет показали, что тема водоочистки практически умирает в масштабах не только его родного института, но и целой страны.

Научно-технический потенциал частично растерялся, а частично рассеялся на мелкие группы, которые осели в коммерческом секторе. Производственная база в России была полностью свернута. В СССР делали ставку на технологию электродиализа. «Эта технология больше всего подходит для российских условий, — поясняет Степанов. — Существует определенная «граница выгодности»: если вода имеет содержание солей и минералов до трех грамм на литр, для очистки выгоднее использовать электродиализ. А это как раз наш случай». Между тем в большинстве зарубежных стран наибольшее распространение получила другая технология — обратный осмос (электродиализ активно развивают только в США и Японии). Что касается российского электродиализа, то он уже много лет как мертв. Не производят больше ни ионообменных мембран (важнейший элемент технологии), ни самих электродиализных установок. А российские «водоочистители» с тех пор реализуют проекты преимущественно с использованием зарубежных технических решений: компонуют импортные модули с насосами.

Куда было податься малой инновационной фирме в условиях отраслевого промышленного упадка и деградации? Оставалось только сконцентрироваться на какой-то более узкой проблематике и заняться поиском «дешевых и сердитых» технологий. Курс был взят на создание систем обезжелезивания воды для всего спектра потребителей — от частного жилого сектора до коммунальных водопроводов. А что? В теории рынок этот огромен: повышенное содержание железа в воде — проблема для России почти повсеместная — достаточно взглянуть на ржавую струю, вытекающую из крана на кухне.

На воде и хлебе

Внутренний расклад в компании «Водные технологии» сейчас таков: 12 человек трудится во имя благородной, но прозаической цели поддержания штанов, а восемь — это те самые инженеры, конструкторы и проектировщики, которые собрались вокруг Степанова и увлеченно занимаются НИОКР. Это подразделение — абсолютно убыточное.

Сам Степанов отчасти признает, что не совсем в ладах с коммерцией. «Я увлекаюсь не деньгами, а разработкой технологий и их внедрением», — говорит он. И тут же добавляет не без гордости: «Знаете, нам удаются такие разработки, над которыми в советские времена трудились бы целые институты. Просто у нас нет сотрудников-«сидельцев», которые частенько водятся в НИИ; у нас все в той или иной мере — «звездочки».

Способов поддержания штанов на фирме за восемнадцать лет существования апробировано множество, но все они так или иначе связаны с чистой водой.
— Долгое время, — рассказывает Владимир Степанов, — нам здорово помогали выкручиваться коттеджи: мы монтировали системы водоподъема и обезжелезивания для всяких бизнесменов, чиновников и бандитов. Даже отдельные многоквартирные дома и медучреждения «обезжелезивали» — ставили там на водопровод небольшие локальные установки собственной конструкции.

И хотя деньги на этом рынке были и есть немалые, Владимир Степанов не стал делать это направление основным для своей компании. Между тем среди вороха разработок «Водных технологий» можно обнаружить и достаточно остроумные, с коммерческой перспективой. Например, компактный и недорогой «дачный» вариант установки обезжелезивания с производительностью в 50–100 л в час. Все это разработано, внедрено, но… существует по большей части в нескольких экземплярах (максимум в нескольких десятках), которые годами тихо-мирно функционируют у эпизодических заказчиков. Почему Степанов не пускает все это в серию, не начинает продвигать? Объяснение у него сложное. Во-первых, на то, чтобы организовать полноценные продажи, техсервис, рекламу, нужны ресурсы — финансовые и человеческие. Во-вторых, свой бизнес он видит несколько иначе. Ему всегда хотелось масштаба, но не такого. Потому что плохой воды вокруг много, а «лечить» эту проблему локальными средствами — как-то мелко. А если кому-то из «правильных» коммерсантов станет охота «выводить на чистую воду» потребителей с помощью разработок его фирмы — это пожалуйста, можно договориться.

Несколько лет подряд «Водные технологии» неплохо держались за счет выпуска минеральной воды в ПЭТ-бутылках. На производственной площадке бывшего НИИ Союзгипроводхоз (ныне «Совинтервод») в подмосковной Ивантеевке «Водным технологиям» с самого начала достался небольшой участок в 1 200 кв. м с артезианской скважиной, где и запустили производство. Даже придумали брэнд «Лукерья». Вот тут Владимир Степанов вдоволь хлебнул «коммерции», налаживая сбыт. С мелкой розницей все шло хорошо, но он до сих пор не может взять в толк, почему ему не удалось протолкнуть свою «Лукерью» на полки в крупные сети. «Входной билет» был готов оплатить, отпускные цены выставил чуть ли не в два раза ниже средних по рынку, но менеджеры категории в ответ на все его поползновения твердили: «Нет возможности».

Через несколько лет в сегменте бутилированной воды стало еще теснее из-за конкурентов. Да и суетность этого бизнеса стала утомлять Владимира Степанова: куча менеджеров по продажам, постоянные погрузки-разгрузки у офиса — отвлекает от главного, от НИОКР! В конце концов он распорядился демонтировать и отправить на склад линию, а менеджеров распустил по домам. На высвободившихся офисных площадях устроил две лаборатории по воде, и снова стало хорошо.

Тем более что держаться дальше было на чем: запустили производство «большой воды» — в емкостях по 19,5 л для офисных и домашних нужд. Проблема сбыта по большому счету отпала, поскольку теперь «Водные технологии» стали работать в режиме фабрики воды всего для трех клиентов, у которых своя отлаженная система дистрибуции. Для одного из них даже делают по спецзаказу особую умягченную воду для кофемашин — более «дружественную» для теплоэлектронагревателей с точки зрения образования накипи.
Вот эта-то вода и дает хлеб насущный «Водным технологиям» на сей день.

Железный поток

Кто-то скажет, что история «Водных технологий» — это сплошь упущенные рыночные возможности. Может быть, и так. Но у Владимира Степанова свой взгляд. Все эти годы он шел к большому проекту. Теперь у него есть разработка достаточной масштабности, которую он готов продвигать всерьез, сколько хватит сил. Это станция обезжелезивания для крупных потребителей воды — коммунальных хозяйств, поселков и отдельных объектов. В общем-то, такое оборудование в России и без «Водных технологий» делают на крупных производствах. Но Степанов уверен, что ему удалось превзойти существующие аналоги по всем параметрам.

Технология получилась действительно «дешевой и сердитой». Обычно фильтрационные колонны на подобных станциях — это огромные металлические цилиндры. У Степанова же они кубической формы, потому что изготавливаются из самых что ни на есть серийных железобетонных конструкций, которые затем покрывают изнутри специальным цементно-полимерным составом. Конструкции эти прямо по соседству выпускает завод ЖБИ. Добавьте к этому ряд оригинальных технологических решений, полную автоматику, срок эксплуатации в 50 лет. И стоимость — на 20–30% ниже, чем у конкурентов. Установка производительностью в тысячу кубов в сутки обходится примерно в два миллиона рублей. Городу-«пятидесятитысячнику», например, требуется примерно 25 тысяч кубов воды в сутки, включая промышленных потребителей. Стало быть, чтобы обезжелезить такой объем, понадобится всего около 50 млн рублей инвестиций. «Что важно, эксплуатационные расходы мизерные, а для обслуживания требуется одна десятая человека, — улыбается Степанов. — Можно даже обойтись без капитального строительства: строить навес, а саму установку обшивать сэндвич-панелями».

В 2004 году разработка была закончена, и Владимир Степанов принялся стучаться во все двери. Большие надежды он возлагал на ЖКХ, но под городской заказ удалось пробиться пока только в городе Скопине Рязанской области. «Почему-то коммунальщики питают слабость к более дорогим и менее эффективным техническим решениям», — недоумевает директор «Водных технологий».

Первого клиента удалось «сосватать» из коммерческого сектора, в котором по обыкновению лучше умеют считать деньги. Один из девелоперов в подмосковном Железнодорожном получил под жилую застройку участок без возможности подключения внешних инженерных коммуникаций. Для микрорайона пришлось строить собственную мини-ТЭС, бурить скважину, чтобы обеспечить водоснабжение. Станция Степанова по обезжелезиванию воды пришлась девелоперу очень кстати. «Ничего мы на этом не заработали, — говорит глава «Водных технологий», — зато получили действующий объект, который работает уже два года. Есть что показывать другим».

Итог четырехлетних мытарств по продвижению технологии к потребителю — четыре станции, которые либо уже функционируют, либо готовятся к запуску.

— Жаль, что так мало, — вздыхает Владимир Степанов. — Мы-то уже сейчас готовы выпекать наши установки как пирожки — по пять штук производительностью пять тысяч кубов в месяц. Накрыть хотя бы Подмосковье… Хотя для этого нужно столько стен прошибить — того и гляди лоб разобьешь.

 
 

Автор:  Другие статьи автора